КОЛОКОЛА ГРОМКОГО БОЯ

Счастье — это когда тебя понимают!

Пур Хисс

Взяться за очередной разговор о Ефремове в несколько литературоведческом стиле (вообще-то я не люблю литературоведов, поскольку они обычно занимаются тем, что тревожат покой или память тех, кто несравнимо выше их) меня заставили три соображения: вопрос от Эрис в одном из тредов ЖЖ, новый сюжет «В раннем свете зари» и недописанная мной комическая повестушка «Интердикт», к которой я планирую вернуться сразу по окончании очередного курса лечения. Во всех трёх случаях затронут вопрос, касающийся единственной, к настоящему моменту, жизнеспособной модели «светлого будущего» в литературе, а именно модели, предложенной Ефремовым. (Мне ведомо отличие литературы от науки, поэтому полемику с товарищами-коммунистами о практическом осуществлении тех или иных ефремовских идей я оставляю за рамками. В любом случае, мне неизвестна более дальняя и при этом жизнеспособная перспектива коммунистического общественного устройства, описанная в литературе; ведь миры Стругацких-Булычёва-Снегова-Биленкина и пр. выглядят в этом смысле как скверный анекдот.)

Итак, я берусь утверждать, что за время, прошедшее между действием «Туманности Андромеды» и «Часа Быка», мир Земли потерял многое из того динамичного и активного созидательного настроения, которое господствовало в первой книге. Я сознательно оставлю в стороне любимые грязные приёмчики господ литературоведов и не стану объяснять такое изменение настроя книг состоянием здоровья Ивана Антоновича, его интересом к агни-йоге или его взаимоотношениями с Таисией Иосифовной. Свинья везде грязи найдёт, как показывает опыт изысканий в разных «Вопросах литературы» и прочем «Новом мире». Я буду работать только с идейной стороной темы, предполагая при этом, что исхожу в её рассмотрении из некоторого единства взглядов на описанную историю.

Для начала сошлюсь на обзор этики героев «Часа Быка» от Армаити: начало и конец обзора. Заслуживает внимания также обзорное сравнение «мира Ефремова» и «мира Полдня», сделанное Эрис, и многочисленные комментарии к нему. Это как бы затравка, первичный триггер для знакомства с темой. Кроме того, это позволит мне не приводить лишний раз Фай Родис как избитый во всех смыслах пример того, как не надо руководить экспедициями.

Поэтому перейду сразу к теме. Как отмечает в своём обзоре Эрис, «простая мысль - отсутствие внешнего контроля возможно только благодаря строжайшему внутреннему – мало кому приходит в голову». Это так. Но:

• ещё Макаренко замечал, что подменять в педагогике дисциплину мечтами о самодисциплине — последнее дело;

• а теперь обратимся к словам Вир Норина:

«Мыслящий организм неизбежно резко выражен как индивид, в отличие от интегрального члена общества на предмысленном уровне развития, как муравей, термит и другие животные, приспособленные к коллективному существованию. Качества мыслящего индивида в известной мере антагонистичны социальным нуждам человечества. Хотим мы этого или нет, но так получилось в становлении земного человека – следовательно, и вашего. Это не очень удачно для искоренения инферно, но, поняв случайность, мы пришли к абсолютной необходимости дальнейшего, теперь уже сознательного скручивания спирали в смысле ограничения индивидуального разброса чувств и стремлений, то есть необходимости внешней дисциплины как диалектического полюса внутренней свободы».

• …и к любопытным размышлениям Чеди Даан:

«Теперь Чеди знала, что, несмотря на неизбежное возрастание доброты, сострадания и нежности, от суммы пережитых миллионов лет инфернальных страданий, накопленных в генной памяти, всегда возможно появление людей с архаическим пониманием доблести, с диким стремлением к власти над людьми, возвышению себя через унижение других. Одна бешеная собака может искусать и подвергнуть смертельной опасности сотни людей. Так и человек с искривленной психологией в силах причинить в добром, ничего не подозревающем окружении ужасные бедствия, пока мир, давно забывший о прежних социальных опасностях, сумеет изолировать и трансформировать его.

Вот почему так сложна организация ПНОИ – психологического надзора, работающего вместе с РТИ – решетчатой трансформацией индивида – и непрерывно совершенствуемая Советом Чести и Права. Полная аналогия с ОЭС – охраной электронных связей космического корабля, только еще сложнее, многообразнее».

А теперь следите за руками. Все (читавшие обе книги, естественно) помнят задрота-астронома Пура Хисса, весьма несдержанного на язык и не отличавшегося высокоморальными добродетелями. Возникает закономерный вопрос: куда смотрели эти самые… да пусть не ПНОИ с РТИ… куда смотрели психологи, комплектовавшие штат экспедиции и пустившие в неё этого девственника-омегу?! Ах, да он был большой учёный. Но разве охрана здоровья больших учёных (и охрана общества от них) не в компетенции охранительных систем? Допустим даже, что девиация Пур Хисса невелика (хотя надо заметить, что в книге он выставлен клиническим идиотом и, как наверняка написал бы Сергей Павлов, кугуатом), поэтому системные фильтры на него не сработали. Но как тогда все эти системы не разоблачили и не исправили «преступного математика» Бета Лона?!

Возникает только одно разумное объяснение: упомянутые системы и правила внешней дисциплины возникли в тот ничтожный по историческим меркам срок, который прошёл от опыта Рена Боза до старта «Тёмного Пламени» к Тормансу; причём, однажды возникнув, они стали немедленно и грозно необходимыми для сохранения общества.

Зачем? Разве в предыдущие тысячелетия человечество плохо справлялось со своими Пур Хиссами? Почему перестал работать опыт коллективной дисциплины?

Наиболее удовлетворяющий условиям ответ содержит кажущуюся простоту: за (и на) некоторое время спираль развития повернулась так, что в человеческом обществе возобладала сила внешней традиции, соблюдаемого ритуала. Но ведь Вир Норин замечает, что «спираль скручивается всё туже», всё уже становится коридор, в котором возможно развитие. И здесь не может не возникнуть закономерный вопрос — куда это развитие ведёт? Что оно сделает в итоге с человечеством?