КОЛОКОЛА ГРОМКОГО БОЯ

Много лет подряд я замечал одну интересную странность. Если, к примеру, моего среднестатистического знакомого приглашают принять участие в передаче по местному телевидению - скажем, в свежем выпуске программы "Чо за нахрен?", посвящённом неведомому штамму свинячьей палочки, - этот человек ни в жизни не предложит пойти и выступить вместе с ним. Или, к примеру, закрытые клубы для писателей (да-да, есть и такие, и я до сих пор не знаю, что там делается - нюхают писатели кокаин или просто ритуально целуют маховое перо Бродского). Стоит знакомому писателю попасть в такой закрытый клуб, и человек преображается буквально на глазах: "там есть такие люди... у нас были такие разговоры... мы решили в клубе, что поедем все вместе на встречу с Львом Толстым" и т.п. При этом и речи быть не может попросить у такого человека рекомендации на вступление в клуб: в лучшем случае можно наткнуться на недоумение - "А тебе зачем?", - а в худшем попасть на разглагольствования об "особой атмосфере и "духе солидарности", царящих в таких местах, приобщение к которым для человека со стороны представляется решительно невозможным. Зато ЧСВ попавшего распухает до таких размеров, что развивается слоновость яичка и опухоль грозит обычно перекинуться на гондурас.

(Оговорюсь сразу: упомянутая тенденция никак не касается моих знакомых ролевиков. Хотя в ролевом сообществе есть такое подмножество, как "ортодоксальные толкинисты", для которых весьма характерна замкнутость, "экзамены на имя" и прочие системы распознавания "свой-чужой", но с этими людьми я по крайней мере лет 15 тусуюсь на разных сторонах тротуара, поэтому их нынешнее состояние, если оно есть, мне неизвестно. Остальные ролевики вполне социальны и время от времени зазывают меня в 9000 разных мест, в часть из которых я всё-таки непременно попаду. Но ролевики - отдельная категория, так как создают "креатив" сами, а не потребляют его пассивно.)

Мои же манеры обычно противоположны; я органически не понимаю, как можно получить доступ к ништякам и не поделиться ими со всем, кто в них хоть как-то заинтересован. Это касается, например, радиопередач, на которые я упорно стараюсь пригласить людей "в теме" по каждому вопросу. Или литературных семинаров. Или внутренней конференции по проблемам деонтологии. Или... да чего угодно. Ёлки в мэрии, в конце концов. У меня как-то даже не возникает соблазна решить за кого-нибудь, кому, как я считаю, "закрытое" мероприятие с ограниченным доступом могло бы доставить: надо ему это или не надо, достоин он или нет, подходит ли он под микроклимат и т.д. Я просто подхожу и спрашиваю. А если боюсь эксцессов - предупреждаю о них, только и всего.

Мне сто раз говорили, что это неправильно, а также - почему неправильно, но меня эти объяснения не удовлетворили. Какая-то внутренняя потребность заставляет меня действовать так, а не иначе; природу её я осознать не смог. Но, по счастью, нашлась на прошлой неделе добрая душа и в дискуссии на эту тему на институтской борде расставила над i все точки:

Просто ты жид, поэтому всюду тащищь своих. А нормальный человек сперва радуется собственному успеху. Тому, что достиг сам чего-то в жизни, и знать, что его уважают.

Я, признаться, сперва был поражён. Я растерялся настолько, что даже окинул взглядом всё своё гинекологическое древо, в надежде отыскать среди всех этих греков, украинцев, татар, турок, эстонцев и кельтов хоть одного своего предка еврейской национальности. Потерпев неудачу, я не успокоился: предложенное доброжелателем объяснение моих проблем показалось мне очень удобным.

Наконец, поразмыслив как следует, я решил, что меня подменили в роддоме. В самом деле, я нашёл у себя целых пять доказательств, в метрической системе писавшего мне доброжелателя явно выдающих "жида" в сравнении с "нормальным человеком". Во-первых, я талантлив. Во-вторых, я не люблю русского царя и Святую Русь, а всякую там Русскую Империю просто ненавижу. В-третьих, я коммунист, а это тоже как-никак показатель. В-четвёртых, прадеда моего звали Иосиф. И в-пятых, что также немаловажно, моя жена превосходно готовит настоящую "гефилте фиш" из щуки, до которой я большой охотник. Это, как говорится, уже диагноз. Опять же, "тащить своих" для меня и в самом деле гораздо интереснее, чем карабкаться в одиночку на самый верхний насест, спрашивая попутно у всех сидящих рядом: "Ты меня уваж-жаешь?", и в этом качестве "нормальные люди" не вызывают у меня обычно ни сочувствия, ни интереса.

Придя к такому выводу, я уже навострился было в магазин готового платья "Сионар" за лапсердаком, штиблетами и пейсами, но тут-то давление окружающей действительности помогло мне определиться, как жестоко я заблудился в собственной национальной идентификации. Другой мой знакомый, из сибирских украинцев, уехавший в Израиль к своего забора троюродному плетню, пишет мне и моим коллегам из оттудова на той же самой борде:

Здесь прекрасно, особенно на Мёртвом море, начало сентября как раз самый сезон, и я заранее заказал места (...) К счастью, по-настоящему престижные курорты тут не для русских нищебродов. И это, наверное, хорошо - вы мне здорово осточертели и в России. (...) На Мёртвом, Красном и пр. морях будем лечиться сами, а русские и хохлы пусть отдыхают где-нибудь у себя на даче, в Крыжополе.

И так мне стало привычно на душе от этого поста, что я решил: лапсердак, пожалуй, подождёт.

Надо теперь найти пять доказательств того, что я - ирландец. Или украинец. Или хотя бы грек. Будет интересно.

А пока что не без удовольствия остаюсь русским и уезжаю в обсиженную моими соплеменниками Турцию, ориентировочно - до 10 июля. Хошча калын!